Проба пера
НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ...
Желание дополнить рассказ о давно прошедшем и достойном благодарной памяти времени и его героях у меня появилось после публикаций нашей костерёвской прессы о земляках, героически погибших в годы Великой Отечественной войны. Я подумала: разве можно умолчать и об отцах людей, живущих в этом городе почти всю жизнь?
Валя Скопинцева (моя будущая мама) пришла учиться в первый класс Костерёвской школы в 1947 году. Она переехала в Костерёво из Покрова вместе с матерью - моей бабушкой Марфой Георгиевной, которую все знакомые почему-то звали Егоровной, тремя старшими братьями - Колей, Петей, Сашей и сестрой Машей. В годы войны они остались без отца-кормильца. Таких по России было тогда очень много.
Когда началась Великая Отечественная война, семья жила в Чкаловской (до 1938 и после 1957 гг. - Оренбургской) области. В 1941 году из посёлка совхоза «Сакмара» призвали в Красную Армию, несмотря на бронь, отца пятерых детей Скопинцева Михаила Семёновича - мужа Марфы Георгиевны, работавшего на железной дороге.
Когда я была ещё маленькой, бабушка не раз рассказывала мне о том, что ей привиделось ночью того дня, когда уходил на фронт дед. История эта мистическая, с одной стороны, а с другой - такая правдоподобная.
«Ночью, после расставания, лежу я с детишками, - в очередной раз шепчет мне бабуля, - и кто-то вдруг толкает меня в бок - маленький такой, тёплый, в плюшевой одежонке. Толкает, значит, он меня к двери и мычит...». «Ой, кто это?» - испуганно спрашивают дети, которые никак не могут заснуть. «Это домовой», - сказала я. Встала - и дверь приоткрылась. Вышла я во двор и увидела, как человек в шинели выходит за калитку. «Со спины вроде бы Миша», - подумала я. - Как же так, ведь он же ушёл!». Как ни старалась я окликнуть его, а не смогла - будто ком в горле стоял. Калитка хлопнула, человек не оглянулся. Я вошла в дом и сказала ждавшим меня испуганным детям: «Папка наш с войны не вернётся», - и дала волю слезам».
Предчувствие бабушку не обмануло. В 1942 году Михаил Семёнович был ранен, а после госпиталя снова отправлен на фронт. Последним местом его службы была 244-я стрелковая дивизия, 913-й стрелковый полк. Осенью 1943 года дивизия, в которой он служил, освобождала Запорожскую область, правый берег Днепра. Рядовой М. С. Скопинцев был убит 24 сентября 1943 года и похоронен в братской могиле с. Гнаровское Вольнянского района Запорожской области. Село носит имя Валерии Гнаровской, с которой мой дед воевал в одной дивизии. Она, чтобы защитить раненых, бросилась с гранатой на немецкие танки и подорвалась вместе с танком 23 сентября 1943 года. За свой подвиг была удостоена звания Героя Советского Союза посмертно.
Полк, в котором воевал мой дед, в полном составе погиб, защищая Запорожье. На обелиске, установленном в память о павших героях, значится и имя моего деда - Скопинцева Михаила Семёновича, геройски погибшего за Родину 40-летним, молодым. Своим близким он оставил после себя лишь письмецо с фронта старшей дочери Маше, фотографию с боевыми товарищами и похоронку - маленький клочок бумаги...
Трудно жилось без отца осиротевшей семье, как и многим другим в те времена. Но старшие помогали младшим, а все - своей маме. Вот так и выжили - потихоньку да полегоньку. До конца своей жизни бабушка хранила верность погибшему мужу и память о нём, часто рассказывала со слезами на глазах своим внукам о дедушке, которого они не знали.
Извещение о гибели Михаила Семёновича - собранная «в линеечку» бумажка - пролежало в старом бабушкином кошельке довольно долго. Когда же трудно пришлось вдали от дома молодой семье Макаровых - Валентине и Владимиру, жившим со мной - малышкой и бабушкой Марфой, мама вспомнила об этом документе. И попробовала обратиться в городской Совет города Алмалыка Ташкентской области Узбекистана.Туда молодожёны по зову сердца уехали сразу после свадьбы поднимать целину. Семье выделили пусть «малогабаритное», но своё жильё. С тех пор и закончились наши мытарства по «баракам» - так называли тогда многоквартирные общежития. В семье всегда считали, что это Михаил Семёнович позаботился о нас.